Короткий век у радости

(Рассказ)

Сентябрь ласково гладил окрестные поля и перелески светлыми росами, пьянил запахами поздних цветов, увядающих трав, радовал звездочками цикория, горчил на губах пыльцой полыни. В палисадниках пылали холодным кострищем рябины. Обжигали, но не согревали.

Березовой листвой пролетел первый учебный месяц. У большинства сельских ребятишек Анастасии Сергеевны компьютеров дома нет, да и ребятишек в школе мало. Душа болела у молодой учительницы: лишь бы не закрыли школу совсем… Природа, словно в утешение и на радость людям цвела, пламенела. Бабье лето ласково улыбалось всем женщинам, одаривало рябиновыми бусами, наполняло лукошки грибами, калиной, брусникой. Каждое воскресенье Настя уходила в лес, в урему, погружалась в мир – царство бесконечных открытий и встреч.

Вот ежик спешит по едва заметной стежке, несет на колючках дикое кислое яблочко. А это ежевика оплетает ноги, приглашает отведать терпко-сладкую ягоду. А вот под елью семейка важных груздей. Воздух пряно пахнет настоем осенних трав и ягод. На сердце легко. Так легко, что забываешь обо всех бедах-неурядицах, тревогах и заботах. «Нужно ребятишек привести в этот чарующий мир: пусть учатся видеть природу «волшебными» глазами. Здесь я им расскажу про Василия Белова, про Федора Абрамова, про Виктора Астафьева… почитаем стихи, помечтаем», - подумала учительница.

Из леса Настя вышла к вечеру. Солнышко светило грустно-прощально, как-то особенно затаенно. С ближних огородов пахло дымом сгорающей картофельной ботвы, перезревшим укропом. Настя прошла к своему крылечку, взяв два ведра с плетня, направилась к колодцу за водой. Грибы на ночь нужно обильно замочить, потом еще несколько раз сменить воду до того, как почистить каждый груздь. У колодца стояла девчушка лет шести и с трудом набирала маленьким ведерком воду. Насте девочка была незнакомой. Вода плеснулась на старенькие сандалии. Девочка огорченно поморщилась и извиняюще улыбнулась Насте.

- Здравствуй, маленькая. Я тебя что-то не встречала раньше. Тебя мама попросила принести воды?

- Нет. Папа придет с работы поздно. Я хотела сварить ему картошек в мундирчиках. Сам он не успел сходить за водой. И мне не разрешает к колодцу подходить, но я пристегнула свое ведерко. Папа любит есть картошку с помидорами и грибами. Только за грибами ему некогда сходить. Он на комплексе целыми днями. Иногда звонят ночью, а я боюсь одна оставаться – включаю телевизор.

- Вы в доме бабушки Клавы поселились? Папа твой зоотехник?

- Да…, а мамы у нас давно нет. Она болела долго… Бабушка Анюта к нам должна приехать, чтобы нам помочь жить…

Настя донесла ведерко до дома, попросила большие ведра и еще в запас воды наносила. Помыла картошку, поставила на газовую плиту. В холодильнике нашла молоко, масло, в буфете отыскала пакет с манной крупой. Сварила такую кашу, какую сама любила.

Девчушка, ведя бесхитростную беседу, съела тарелочку каши, благодарно глядя на незнакомую тетю.

- Я вам принесу грибов, - сказала Настя. - Вот посолю, они постоят, сколько нужно. А зовут-то тебя как?

- Тая… Мама Таечкой звала, а папа Таюшкой зовет, а когда я его рассержу, зовет Таисьей Михайловной.

- Значит, папа - Миша?

- Он Михаил Ильич… А маму звали Наташей, а папа ласково – Талей…

Долго не могла уснуть Настя: сердце сжимала боль за судьбу девочки и ее рано овдовевшего отца. Сиротство… оно пострашнее, чем тяжелая болезнь, а боль утраты да еще в раннем детстве невосполнима. Утром, еще затемно, Настя сварила борщ, прихватила банку сметаны и отправилась к новым соседям, чтобы покормит Таю. Когда открывала дверь, то чуть не столкнулась с выходящим Михаилом. Вот говорят, что с первого взгляда…обожгло…толкнуло в сердце. Оно забилось так часто, что могла уронить свою ношу. О чем говорили, что спросил, что ответила – ничего не помнила. Лицо предательски горело, слова подыскивала с трудом, это она то языковед с десятилетним стажем работы в школе! Вот уж так все получилось…

В последующие дни бегала Анастасия в счастливом тумане между своим и ставшим родным домом. Втроем выбирали в хозмаге райцентра обои: нежно – бежевые с редкими рисунками – в зал, в детскую - розовые, в кухню – плитки с оливковыми ветками. Выбирали материал на платьица и сарафанчики Тае. По вечерам допоздна шили. Теплые кофточки, колготки, туфельки – все нашло свое место в Таюшкином шкафчике. В садик Настя водила ее за ручку. Ни у кого из любопытных не вызывало это вопросов: в деревне тоже знают цену беде – сиротству.

Миша словно помолодел, точно подменили его, замкнутого и неулыбчивого. В воскресенье ходили вместе в лес. Бегали, аукали, шуршали листьями, составляли из них букеты. Эхо одобрительно-радостно отзывалось в елках и кленах. Долго смотрели в зеркало лесного озера и загадывали желание. Наверное, оно было общим: счастье постучалось в дом Петровых. Через год поехали с маленькой Талей-Наташенькой в город, чтобы прибраться на могиле жены Михаила, показать малышку, попросить благословления на счастье.

- Ты прости, Наташа, что я стала Таечке мамой. Таля, как ты думаешь? Я правильно поступила?

- Мамочка, а у нас родилась в семье маленькая, мы назвали ее твоим именем. Мама Настя любит всех нас.

И показалось им, что в природе посветлело как-то, старые березы вздохнули облегченно, и совсем не по-осеннему весело защебетали птицы в рощице у погоста. В электричке было шумно, все с удовольствием ели мороженное, кормили Талечку молоком, слушали песню девушек, вошедших в вагон на полустанке.

«Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоем вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,

А не то, чтоб жить на земле…».

В. Есакова, с. Ивановка.